Неподалеку от аэропорта города Дашогуза находится внушительное древнее поселение, которое могут видеть пассажиры при взлете или посадке в светлое время суток, если сидят возле иллюминаторов. Особенно хорошо наблюдать его с высоты рано утром или на закате: полуразрушенные крепостные стены, охватывающие территорию мертвого города, бросают длинные тени. Это Измыкшир – так туркмены еще в XIX веке переиначили на свой лад Замахшар – старое хорезмское название городка, чье прошлое все еще скрыто под толстым культурным слоем и чистым песком, навеянным из Каракумов. И хотя сейчас плодородные земли вокруг Измыкшира занимают вспаханные и засеянные поля, почти вплотную подступая к его древним стенам, дыхание близкой пустыни ощутимо здесь в любое время года.
Несмотря на то что Дашогуз (бывший Ташауз) – административный и культурный центр велаята – совсем рядом, туристические маршруты, как правило, пролегают мимо этого впечатляющего памятника, устремляясь в знаменитый Куня-Ургенч, который до монгольского нашествия в начале XIII века назывался Гурганджем и был столицей империи Хорезмшахов. Асфальтированной прямой дороги к Измыкширу нет, поэтому только самые настойчивые визитеры попадают в этот укромный уголок. В такой труднодоступности свои преимущества: постоянный поток посетителей неизбежно наносит ущерб хрупким руинам глиняных городов, сохранившимся в их нынешнем виде только благодаря удаленности от современной цивилизации. Веками их охраняла пустыня, но ветер делал свое дело, подтачивая старые стены и накрывая мягким одеялом из песка и пыли все, что осталось от построек, заброшенных людьми.
Что же мы видим теперь в Измыкшире? По контурной линии городище имеет форму неправильной трапеции. Все еще высокие и очень толстые, но уже оплывшие крепостные стены, сложенные из слоев массивных глиняных блоков и сырцовых кирпичей, тянутся по всему периметру: их общая длина чуть больше одного километра. Многочисленные башни – полуовальные, круглые, сильно выдвинутые вперед из плоскости стен и отдельно стоящие, но соединенные со стеной перемычками, – когда-то составляли единую систему защиты во время осады, позволяя вести не только фронтальный, но и боковой обстрел нападающих.
На юге и на севере была пара ворот, фланкированных мощными круглыми башнями. Между ними в обоих воротах устроен своего рода лабиринт – коленчатый проезд, затруднявший попадание в крепость неприятеля в случае штурма. От одних ворот до других через весь городок тянулась центральная улица, разделенная несколькими поперечными переулками. Внутри крепостных стен уже нет ни одного заметного сооружения, лишь тут и там бесформенные бугры и впадины между ними говорят о том, что когда-то это были дома и улочки. Ровная площадь в юго-западном секторе, густо заросшая сорняками, явно указывает на то, что когда-то здесь шумел базар.
Об истории Замахшара известно совсем немного. С ним не связано никаких ярких исторических событий, он редко упоминался в средневековых арабских и персидских хрониках и путеводителях для караванов. Самое раннее упоминание датируется десятым веком: известный географ и путешественник той эпохи Шамсуддин ал-Мукаддаси называет его в списке городов Хорезма и уточняет: «Замахшар – маленький город, в нем стена, ров, тюрьма, ворота, покрытые железом, и мосты, поднимающиеся каждую ночь. Большая дорога пересекает город; соборная мечеть красива, она находится на краю рынка». Почти двести лет спустя историк из Мерва Абу Саад ас-Самани оставил еще более лаконичную запись: «Замахшар – одно из селений Хорезма, большое, вроде городка. Я провел там две ночи при поездке в Гургандж и возвращении оттуда».
Последнее упоминание Замахшара можно найти и в труде арабского географа из Ширвана Абд ар-Рашида ал-Бакуви «Талхис ал-асар», написанном в начале XV века. Он пишет, что это одно из селений Хорезма, откуда происходит ученый имам Махмуд ибн Умар Абу-л-Касим аз-Замахшари по прозвищам Джараллах (Покровительствуемый Аллахом) и Фахр Хуваризм (Гордость Хорезма): «Он был знатоком арабского языка и риторики, и он – автор прекрасных сочинений. Никто не сочинял трудов таких красноречивых по содержанию и смыслу». Лишь этой незаурядной фигуре давно погибший провинциальный городок обязан своей известностью, потому что личность аз-Замахшари, его многочисленные труды в области мусульманского богословия, правоведения, грамматики, лексикографии, поэзии и географии до сих пор находятся в сфере интересов современных исследователей Востока и Запада. Ему посвящен ряд публикаций в России и Туркменистане, а в 2007 году ученые из 23 стран мира собрались в Дашогузе на специальную научную конференцию, посвященную наследию Махмуда аз-Замахшари.
В те дни у стен Измыкшира состоялась церемония открытия его символического мавзолея, хотя умер и похоронен он в столичном Гургандже. А родился этот гений азиатского Ренессанса 945 лет назад в семье замахшарского ремесленника и по воле отца должен был учиться портняжному делу. Но юноша попросился «в город», то есть в Гургандж, где нашел работу благодаря своему хорошему почерку. Хотя затем он много путешествовал по свету, вся его дальнейшая жизнь была связана с Гурганджем. На исходе XI века это был один из самых больших городов мира с уникальными библиотеками. Там еще помнили легендарную Академию Мамуна, в которой трудились Бируни и Ибн Сина – великие предшественники аз-Замахшари.
Во времена Хивинского ханства, в чьих владениях оказался Замахшар в XVI–XIX веках, в нем уже никто не жил – разрушение старой ирригационной системы привело к полному обезвоживанию этого района.
Но мы вновь встречаем наш городок в записках американского военного журналиста Януария Мак-Гахана, сопровождавшего экспедицию войск Российской империи с целью покорения Хивинского ханства, известную как Хивинский поход 1873 года. Чуть позже Мак-Гахан опубликовал в Лондоне и Москве свою книгу, в которой дал краткую характеристику замахшарских руин.
Но ветер времени постепенно заметает все следы. Остаются легенды и только археологи – эти неутомимые следопыты – пытаются по крупицам восстановить давно исчезнувший мир. Прошло ровно 90 лет с тех пор, как в 1929 году прибывший из Самарканда сотрудник Среднеазиатского комитета по охране памятников старины и искусства Лев Соколов произвел первое профессиональное обследование Измыкшира. Пять лет спустя первые раскопки и общее описание городища осуществили два известных советских археолога – Михаил Воеводский из МГУ и его молодой коллега Алексей Тереножкин, впоследствии сыгравший выдающуюся роль в становлении археологической науки Средней Азии. Именно он убедил будущего академика Сергея Толстова в необходимости создания Хорезмской экспедиции, сделав ряд важных открытий памятников античности в низовьях Амударьи.
Объехав большинство городищ левобережной части древнего Хорезма, Воеводский и Тереножкин выбрали для своих исследований Измыкшир с его прекрасно сохранившимися фортификационными сооружениями. В 1934 году они провели небольшие раскопки на местах горнов для обжига поливной и обычной керамики. В ходе этих работ были собраны и фрагменты терракотовых и алебастровых статуэток, которым вначале не придали особого значения. Оказалось, что это были находки из античного Замахшара, остатки которого залегали под слоем наносного песка, но это стало понятным позже. На этом же участке, исследуя бадраб (средневековый мусорный колодец), московские археологи добыли ценный научный материал – обугленные семена проса, джугары, винограда, дыни, арбузов, абрикосов и персиков. Это позволило получить представление о древней земледельческой культуре окрестностей Замахшара.
Тогда же были установлены три исторических периода в жизни города. Первый протекал еще с доарабского времени до IХ–XI веков, второй охватывал эпоху расцвета государства Хорезмшахов (вторая половина XII века), а третий связан с возрождением всего оазиса после монгольского нашествия под эгидой Золотой Орды (конец XIII – первая половина XIV века). Но и позже, в самом начале XV века, Замахшар еще жил – судя по тому, что писал о нем упомянутый выше ал-Бакуви. Выяснилось также, что Замахшар, питавшийся водами протекавшего к северу от него древнего канала Чермен-яб, при Хорезмшахах был крупным торгово-ремесленным центром большой и густонаселенной сельской округи. На это со всей очевидностью даже без раскопок указывали обломки жженых кирпичей, фрагменты керамики, каменных и стеклянных предметов, которые лежали повсюду на поверхности городища. Огромное количество железных, керамических, стекольных и других шлаков, производственный брак, незаконченные изделия и литейные формы, а также куски необработанного металла свидетельствовали о когда-то процветавших здесь ремеслах – кузнечном, медницком, гончарном, стекольном...
Готовые изделия свидетельствовали о высоком уровне развития ремесленной техники – достаточно взглянуть на роскошную посуду с цветной надглазурной росписью, чаши с орнаментами, изображениями птиц и многое другое. Самую большую коллекцию этих находок можно увидеть в Дашогузском историко-краеведческом музее.
С 1939 года Измыкшир находился в поле зрения Хорезмской археолого-этнографической экспедиции Института этнографии имени Миклухо-Маклая под руководством Сергея Толстова, но стационарные раскопки, в отличие от многих других памятников древнего Хорезма, здесь никогда не проводились. Работы ограничились сбором подъемного материала – то есть того, что лежало на поверхности. Археологи середины прошлого века оставили этот «клондайк» будущим исследователям. Рано или поздно и сюда придут специалисты, оснащенные знаниями и новейшей техникой, чтобы восстановить утраченные страницы истории Великого Шелкового пути.